Юлия Ауг расскажет в своем новом спектакле о Нарве, которую мы потеряли

2-3 декабря в нарвском театральном центре Vaba Lava состоится премьера новой работы Юлии Ауг в качестве драматурга и режиссера – спектакля «Нарва – город, который мы потеряли». Постановка посвящена истории уничтожения довоенного города, отказа от его восстановления после Второй мировой войны, которое чуть было не стало реальностью. По словам Юлии Ауг, сюжет получился практически детективным.

Популярная российская актриса, драматург и режиссер Юлия Ауг вернулась в Нарву, где провела детство и школьные годы, на этот раз надолго. Антивоенная позиция Ауг закрыла для нее возможности работы на сценах российских театров, в российском кино.

В конце октября Юлия Ауг закончила съемки в новом фильме режиссера Андреса Пуустусмаа (его рабочее название – «Одномерный человек»), а сейчас работает над собственным спектаклем — «Нарва – город, который мы потеряли». Постановка, по словам автора, составлена из монологов придуманных людей, написанных на документальной основе.

«Город» поговорил об этом проекте с Юлией Ауг, с июля являющейся художественным руководителем нарвского Vaba Lava, где она и представит свою новую работу.

«Это почти детективная история про то, как Нарва, один из самых красивых городов не только Эстонии, но и Европы, просто исчезла. Довоенная Нарва, как, например, и Кёнигсберг, были не только городами с великолепными архитектурными ансамблями, но были и очень гармонично устроены, комфортны», — отмечает Юлия Ауг.

— Говорят об особенном архитектурном стиле — «нарвское барокко», памятники которого утрачены.

— Правильнее называть этот стиль «северным барокко». Он представлен и в других городах нашей части Европы, которых очень мало, но они все-таки есть. Например, в Стокгольме сохранился квартал северного барокко. Барокко – это вычурность, излишества, а северное — сдержанность, холодность; возникает интересный оксюморон, уникальный стиль.

По словам Юлии Ауг, ее спектакль не про то, как город был разрушен, а про то, как его не захотели восстанавливать.

— Вам удалось расследовать это запутанное дело?

— Не скажу, что до конца. Все, что связано с послевоенной историей Нарвы, а точнее с ее историей после 1944 года, круто засекречено.

— Об ужасной бомбежке 44 года говорят много.

— Сильных бомбардировок было две: 15 июля 1941 года и 6 марта 1944 года. Важно то, что они не были фатальными, ковровыми, не оставляющими после себя ничего. То, что Нарва была стерта с лица земли — это позднесоветский миф. Этим мифом объясняют то, что восстанавливать было, якобы, нечего. Если посмотреть фотографии, зафиксировавшие, в каком виде остался город после нарвской битвы, бомбардировок, то становится ясно, что она была вполне восстановима. Например, были дома, у которых пострадали только крыши, церкви оставшиеся только без шпилей.

— В то же время, например, нарвская ратуша была уничтожена наполовину, но ее все-таки восстановили. Почему другие здания просто доломали?

— Как это обычно и бывает, все решили деньги. В 1950-е статус региона понизился, когда Силламяэ из города, в котором предполагалось добывать уран, превратился в город, в котором стали только обогащать уран – месторождения на его территории себя не оправдали. В результате финансирование Нарвы, которая должна была сыграть роль спутника производственного Силламяэ, превратиться в красивый наукоград, чего не произошло, было снижено. Планы восстановления остались нереализованными. Конечно, в Нарве был позднее построен «Балтиец», который относился к среднему машиностроению, но статус у города был уже другой, пониже, чем мог бы быть. В ключевой момент восстановление Нарвы посчитали нерентабельным.

— С кем вы делаете этот спектакль, какие актеры задействованы?

— Эстонские актеры, с некоторыми из которых уже работала.
Роли исполняют Миртель Похла, Кристо Виидинг, Отт Картау, Ловиисе Каппер, Рагнар Уустал. Спектакль – на эстонском языке, с русскими субтитрами.

— На что вы опирались, разрабатывая эту тему?

— У известного историка и культуролога Давида Всевиова есть книга о Нарве, в которой он исследует и послевоенную историю Нарвы. В этой книге много ссылок на архивы. К сожалению, некоторых важных архивных документов нет в Эстонии. Остается много загадок. Эта книга очень помогла мне в работе над пьесой, много дало и общение с самим Давидом Всевиовым. Например, он мне рассказывал о служебных записках, в которых говорилось о том, что надо изменить гендерный состав населения Нарвы – сразу после войны здесь было непропорционально много мужчин, которые приехали на строительство даже не новой Нарвы, а, прежде всего, Силламяэ. Потом заработала в полную силу Кренгольмская мануфактура, и гендерный состав изменился в другую сторону.

— Будет ли в этом спектакле то, что может задеть чьи-то чувства? После вашей постановки «… (короткое матерное слово) войне! Украина. Письма с фронта» этот вопрос невозможно не задать.

— Вся история вокруг названия «… войне!» выеденного яйца не стоит. Это просто смешно, для меня это анекдот. Скандал был только из-за названия, которое в большом театральном мире, в котором я живу, никого бы не шокировало. Я уверена, что в спектакле «Нарва – город, который мы потеряли» нет ничего оскорбительного для кого бы то ни было, хотя может и найдется тот, кто на что-то обидится. Важно то, что я использую факты, появлявшиеся в печати, в книгах, в воспоминаниях, в документах. То, что я собрала все в одном месте, надеюсь, даст сильный эффект.

— К какому театральному жанру вы бы отнесли свой спектакль?

— Это человеческие истории, прежде всего. У меня есть подруга, она живет в Таллинне. Ее мама – коренная нарвитянка, ей сейчас 89 лет. Она по профессии — преподаватель литературы, какое-то время была редактором. Ей было 7 лет, когда началась война, и ее семья надеялась пережить ее в Нарве, но после бомбардировки 15 июля 1941 года они эвакуировались в Сибирь. После войны не смогли вернуться – Нарва была закрыта, в том числе для бывших ее жителей. Семья поселилась в Таллинне. Мама моей подруги рассказывала мне, что ее мама очень долго сюда не приезжала, только в 60-х годах решилась посмотреть на Нарву, и вернулась в Таллинн очень расстроенной. Говорила: «Той Нарвы, которую я знала и любила, больше нет».

Роман Викулов