Ситуации с «Матвейкой» можно было избежать

Даже в условиях чрезвычайного положения не стоит забывать о том, что жизнь продолжается, и необходимо извлекать уроки из прошлого, чтобы не повторять ошибок в будущем — которое обязательно наступит.

На «круглом столе», организованном 25 февраля городскими властями Нарвы, обсуждалось сложное положение, сложившееся в MTÜ Pereprojekt, MTÜ Arenduskeskus Matveika. Наталия Умарова была приглашена тогда как независимый известный специалист социальной сферы. Мы предложили ей дать оценку этой непростой ситуации.

Наталия, каков Ваш взгляд со стороны после «круглого стола», какие выводы можете сделать?

Я действительно принимала участие в этом «круглом столе» по приглашению мэра Нарвы. Хотя у меня, как всегда очень много работы, я решила все-таки пойти — потому что вся эта обострившаяся в городе ситуация вокруг одного MTÜ абсолютно мне не нравится. Она вообще ненормальна, потому что в Нарве уже более 400 MTÜ, и если мы будем по каждому созывать «круглый стол», то нам и дней в году не хватит.

Но речь идет о детях с особыми потребностями, разве они не требует особого внимания?

Видите ли, MTÜ может открыть любой человек, чтобы заниматься какой-то разрешенной деятельностью. Но он должен осознавать свои силы и возможности, четко понимать, что он хочет делать и какие услуги может предложить. Это, я считаю, нормально. И когда у нас в Нарве появился центр «Матвейка», честно говоря, я даже обрадовалась, как и мои коллеги. Потому что было озвучено, что это досуговый центр, в который могут приходить и дети вместе с родителями, и дети с особыми потребностями. То есть это было именно то место, которого Нарве очень не хватало. У нас есть в торговых центрах игровые комнаты для детей — но это одно, а вот у Риты Тернос появилось и спецоборудование для детей-инвалидов, и возможность совместного общения с обычными детьми, что просто замечательно для нашего общества. И «Матвейка» мог бы и дальше прекрасно развиваться в этом направлении.

А что же пошло не так?

Мне до сих пор непонятно, как и зачем они попали в программу по оказанию услуг опорными лицами. Ведь когда речь идет о специальной социальной услуге, то для этого надо обладать специальными социальными знаниями и навыками. Высказывания Риты Тернос на «круглом столе» показали, что она не очень хорошо ориентируется в области оказания социальных услуг. «Да мне уже все говорят – возьми ты, Рита, эту лицензию», — сказала она. Но это не просто бумажка. Когда государство покупает специальную услугу, для ее оказания должны быть специалисты, опыт работы в данной области.

Нужно, наверное, закончить какие-то курсы?

И не просто курсы. Представьте себе – у меня есть диплом доктора наук PhD, но для того, чтобы руководить реабилитационной командой, мне пришлось защищать степень магистра по социальной работе!

Защитили?

Да, с отличием. Вроде бы зачем, я и так социальный работник – но мы решили заняться еще одной специальной областью услуг, и для этого потребовались новые знания. Еще пример – нашей организации поставили условие, чтобы для обучения взрослых были специалисты-андрагоги. И я теперь – андрагог седьмого уровня, мои коллеги – шестого. То есть нам пришлось пройти обучение по социальной реабилитации, мы писали и защищали свои работы — несмотря на то, что у нас у всех высшее образование.

И когда кто-то говорит, что он, мол,  тоже педагог, то это одна специальность, а социальный работник – это совершенно другая. Когда люди этого не понимают, то это очень плохо. Когда мне говорят, что опорными лицами могут быть люди без образования, я отвечаю – а вы бы доверили своего ребенка человеку, который не знает как с ним обращаться? Он может быть отличным человеком, замечательным по своим качествам, но должен обязательно знать, как вести себя в той или иной ситуации, которые часто возникают у людей с проблемами здоровья. И можно ли доверять таких детей человеку с улицы – большой вопрос. Ведь если вы заболели и надо делать операцию – вы же пойдете к хирургу-специалисту. Но никогда вы не обратитесь к человеку без медицинского образования, который просто хочет оперировать.

Что случилось с «Матвейкой»?

Она перешла на услугу сопровождения опорных лиц, как-то получила госпоставку, и у нее пошли проблемы. На круглом столе я спросила у Риты, почему с ней расторгли договор по оказанию услуги, и она объяснила, что из-за шумихи в газетах. Мне плохо верится, что такое может быть. Есть определенные условия заключения договора, и статьи в СМИ на них не влияют. Да и самим газетный шум не стоило поднимать, а надо было писать проекты, обращаться в различные фонды, словом, искать способ выбраться из сложной ситуации с долгами. 

Но там ведь дети с особыми потребностями, и им надо бы особое внимание, разве не так?

Лично я считаю, что дети все равны. Я преклоняюсь перед родителями детей-инвалидов, потому что очень многих из них знаю не понаслышке, я с ними работала. Многие из них даже не хотят, чтобы люди знали, что у них ребенок – инвалид. Наше государство совершенно бесплатно оказывает много разных услуг, выделяя этим детям деньги на услуги психолога, логопеда, спецпедагога, на транспорт. А сколько есть детей, у которых нет по каким-то причинам инвалидности? И если у них возникают проблемы, то родители идут и платят за такие услуги немалые деньги.

А ведь бывает, когда ребенку вроде бы и не положено опорное лицо, но он тоже нуждается в такой помощи – и ее не получает. И получается, что дети по сути оказываются в неравных ситуациях. А ведь мы говорим, что все дети должны быть равны.

Но проблема у MTÜ Pereprojekt финансовая, можно же было помочь в ее разрешении, ведь там дети с особым положением?

Начнем с того, что город никому не обязан «перекрывать долги», как было сказано на «круглом столе». Я была депутатом, и прекрасно это понимаю. И если есть у MTÜ большие долги, то оно должно само искать выход из ситуации. Иначе все тогда могут потребовать у города финансовой помощи на решение своих проблем.

Другое дело, что и городу надо было гораздо раньше реагировать на ухудшение ситуации у Риты Тернос, о чем было известно уже давно. Но в городе появился новый руководитель Социального департамента, у Елены Васильевой нет необходимого опыта социальной работы. И думаю, она не смогла справиться с этой ситуацией, которая в результате дошла до уровня обнародованного городского скандала, что никак не на пользу Нарве. Как говорится, болезнь была слишком запущена. Лечить ее надо было раньше.

Вы полагаете, что всего этого можно было бы избежать? 

Конечно. Рите надо было четко и ясно объяснить, какие сложности и обязанности лежат на организации и людях, намеревающихся заниматься этой деликатной сферой деятельности. Вместо этого был дан повод, еще и противопоставлять ее деятельность Центру «Лад». А ведь это совершенно разные области, у «Лада» есть все необходимые лицензии, услуги у него покупает не город, а министерство социальных дел, на каждого ребенка есть план развития, особая программа, есть внутреннее оценивание, взрослые получают услугу специального попечения. Там есть два класса по уходу, туда дети попадают по особым направлениям, и с ними работают специалисты из Паю школы. И там все дети – глубокие инвалиды, это особый мир. 

То есть изначальная ошибка в том, что не были привлечены специалисты?

Совершенно верно. В Нарве уже давно надо разработать и принять Порядок по работе с некоммерческими организациями, в котором должна быть оценка качества услуг, определение, насколько та или иная услуга городу нужна, четкий контроль за расходованием городской поддержки и так далее. Чтобы не было, как сегодня, когда целому ряду НКО выделяется ежегодно одинаковая сумма поддержки, независимо от рода деятельности и ее результатов. А также расписать четкие обязанности организации. 

И еще — успешная работа социальных организаций во многом зависит от хороших партнерских отношений, взаимной помощи. Если только воевать и просить поддержки у города, то мало чего добьешься. Не бывает такого, что кто-то весь из себя замечательный настолько, что все должны вокруг восхищаться и наперебой помогать. 

Сейчас меня очень волнует такой момент. Некоторые родители, присутствующие на «круглом столе», заявили, что не будут переводить своих детей от Риты в другие организации на услугу опорного лица. Но, например, у Lapsele Oma Kodu совершенно другое направление, мы занимаемся социальной реабилитацией детей. А то, что это могут быть те же дети, которые также ходят в «Матвейку», не означает, что мы их оттуда «забираем». 

Что же вы посоветуете?

Как я уже сказала, у «Матвейки» есть очень хорошая возможность для развития специального досугового центра, это сегодня очень востребовано. 

Наталия Умарова