Парламенту нужен управляемый президент ЭР

Уже несколько комично то, что правящие в Эстонии реформисты и центристы никак не могут подобрать кандидата в президенты Эстонии. У того, почему амбициозные, сильные и независимые люди не хотят занимать эту должность, есть несколько причин, но главная одна: президенту в Эстонии не на кого опереться. У того, почему парламенту не нужен амбициозный, сильный и независимый президент причина одна: он создаст ему проблемы. Выбрать же слабого и равно зависимого от ключевых политических сил тем более сложно, так как никто не может поручиться за то, что он не станет однажды в силу бесхребетности подыгрывать только одной из партий.

Замкнутый круг какой-то. Но текущее прискорбное положение дел, существующая система выборов президента, конечно, устраивает Рийгикогу больше, чем возможная передача права решения вопроса народу, проведение всеобщего голосования.

Через месяц, 30 августа, в Рийгикогу должны состояться выборы президента Эстонии, но пока совершенно непонятно, кто им может стать. Фракции правящих в Эстонии партий — Центристской и Партии реформ — на этой неделе на своих заседаниях не договорились о возможных кандидатах на пост президента.

Пару недель назад у них был компромиссный кандидат — известный юрист, первый после восстановления независимости Эстонии министр юстиции, один из авторов конституции ЭР Юри Райдла. Но вот беда – он сам отказался от этой чести, сославшись на недостаточное понимание особенностей внешней политики. Было ещё несколько компромиссных потенциальных кандидатов и несколько отказов с их стороны.

Сейчас кандидата, устраивающего и центристов, и реформистов, нет, но все же Рийгикогу надеется определиться с ним 30 июля. Для выдвижения кандидата в президенты необходима поддержка 21 депутата парламента. Для того, чтобы стать избранным президентом Республики, за кандидата должны проголосовать не менее 2/3 состава Рийгикогу, то есть 68 депутатов.

Будет, скажем, неудивительно, если на этот раз президент будет избран не в парламенте, а коллегией выборщиков, в которую войдут 101 депутат Рийгикогу и 107 представителей местных самоуправлений.

Пример Керсти Кальюлайд (которую в 2016-м избрали в 6-м туре выборов президента в Рийгикогу) показал, что почти никому неизвестная дама, которой, вроде как, большой подарок сделали, вполне может в какой-то момент начать критиковать заявления и политику коалиционных партий. Может вступить в непримиримый идеологический конфликт, как это случилось у Кальюлайд с EKRE, создавая правительству ЭР недобрую славу за рубежом. Все-таки главная функция президента ЭР, если не считать его роль гаранта конституции, это представление Эстонии во внешнем мире, от которого правящие партии ждут только позитива в их адрес.

Понятно, что любой независимый и честный человек не может заранее гарантировать, что не позволит себе в какой-то момент критику того, что он считает неприемлемым. Не может гарантировать, что будет молчать, когда долг и личные принципы будут вынуждать высказать то, что кому-то в правительстве или парламенте не понравится. Кому могут понравиться слова и действия, подрывающие доверие к конкретным политикам и партиям в целом со стороны международного сообщества, со стороны эстонского избирателя?

Никто таких гарантий от кандидатов формально не требует, но неформально именно в предсказуемости президента правящие партии заинтересованы максимально. На таких условиях, конечно, по-настоящему сильные и независимые личности согласиться пойти в президенты в принципе не могут.

Это грустно, но любой избранный парламентом президент в этом смысле уже находится по меньшей мере под подозрением в том, что заранее согласился быть управляемым. Избрание коллегией выборщиков в этом плане немного добавляет уверенности, что президент не на коротком поводке у правящих партий, но совсем-совсем немного. Все-таки парламентарии составляют почти половину выборщиков, а власть на местах осуществляется опять же, по большей части, теми же политическими силами, что правят в республике.  То есть в лояльности президента конкретным партиям эти избиратели также в своей массе заинтересованы.

Единственным выходом из ситуации, когда любой президент является подозреваемым в ангажированности, несамостоятельности стали бы, конечно, всенародные выборы. Именно опора на своих избирателей из народа придала бы президенту вес, силу и уверенность. Доверие масс избирателей позволило бы чувствовать себя свободным в отстаивании принципов, прежде всего, конституционных принципов, без оглядки на партии.

Другой вопрос, что партиям такой независимый президент совершенно не нужен, отчего никакой парламент, конечно, не пойдет на изменение порядка выборов президента ЭР.
Будут ссылаться на опыт других стран, идущих тем же, что и Эстония, путем, и игнорировать опыт тех, где также исполняющего символические функции президента все-таки выбирает народ.

На то, что у парламентариев однажды проснется совесть, и они сделают что-то во вред себе, надеяться глупо. Сделать выборы президента Эстонии общим делом граждан страны может только мощная народная инициатива, которой политики просто не смогут сопротивляться.

Всенародные выборы президента нам никто не подарит, их можно добиться только совместным усилием гражданского общества. Конечно, у жителей Эстонии сейчас хватает других более важных проблем и забот, чтобы надеяться на то, что выборы президента могут стать той темой, которая захватит многих, побудит к действиям.

Но все же хочется верить, что однажды народу надоест то, что наш гарант конституции нанимается теми, от чьего произвола он должен нас защищать. Нынешнюю ситуацию, можно сравнить, например, с чемпионатом по футболу, перед которым пара-тройка самых сильных команд выбирала бы судей для всех матчей. Абсурдно, не правда ли? К сожалению, абсурдность порядка выборов президента ЭР столь очевидной кажется пока сравнительно немногим.

Роман Викулов