Популярность правящей Партии реформ продолжает уверенно падать, и этот процесс, кажется, не остановим. Чтобы избежать катастрофы, перспектива которой уже совершенно не иллюзорна, реформисты, вся коалиция могут пойти на такие шаги, которые еще несколько месяцев назад были невозможны. Могут принять такие решения, которые с рациональной, гуманитарной точек зрения будут вредными, а с правовой – сомнительными, в лучшем случае. Могут удариться в невиданный доселе популизм в отчаянной попытке вернуть симпатии консервативной, национально настроенной части электората, продолжающей уходить к конкурентам. В ряду прочих вариантов действий могут и границу с Россией закрыть. Именно сейчас это реально, именно сейчас не очень важно, насколько это обосновано с учетом прочих факторов, если оставить в стороне отчаянную внутриполитическую ситуацию.
В минувшие выходные Партия реформ решала вопрос, кто будет ей руководить дальше, не придумав ничего лучше, чем переизбрать на пост председателя Каю Каллас. Вся партия продолжит нести груз претензий, нелюбви лично к премьер-министру, который в числе прочего и тянет ее на дно. Зачем реформистам это надо, пусть сами разбираются, а внутрипартийные обсуждения близкой к катастрофической ситуации, с ключевыми вопросами «кто виноват, и что делать?», будут все напряженнее. Можно не сомневаться в том, что рейтинг партии, после того как она в трудную годину присягнула в верности Кае Каллас, продолжит снижаться, а на него уже давно без слез смотреть невозможно.
Согласно опросу Norstat, завершившемуся 17 ноября, коалиционные партии (реформисты, Eesti 200 и соцдемы) поддерживают 33,7 процентов граждан Эстонии от 18 лет, а оппозиционные — 61,7%. Партию реформ поддерживают 17,6% из 4000 опрошенных в течение четырех недель имеющих право голоса граждан. По сравнению с днем выборов она лишилась около трети своих сторонников, а социологи называют такое падение популярности беспрецедентным для новейшей истории Эстонии. Избиратели уходят от реформистов, прежде всего, к их главным конкурентам – Isamaa, рейтинг которой растет уже 13 недель и, по данным опроса Norstat, в середине ноября составлял 26,2 процента (на парламентских выборах в марте партия получила голоса 8,2 процентов избирателей). Многое из наследства реформистов и других правящих партий достается EKRE – уже 22,2 процента поддержки (на выборах было 16.1 процентов голосов).
В выигрыше оказываются, прежде всего, консервативные, национально ориентированные политические силы.
Сейчас в вину реформистам ставят уже не столько незабытый скандал с бизнесом мужа Каи Каллас с Россией, сколько налоговую политику. «Согласно подготовленной реформистами бюджетной стратегии, к 2027 году в Эстонии будут введены новые налоги в размере боле 2000 евро на одного работающего эстонца в год», — написал после переизбрания Каллас лидер Isamaa Урмас Рейнсалу. Вряд ли вы все во всех подробностях знаете, о каких именно налогах речь, я вот тоже, если бы не почитал целенаправленно публикации на эту тему, имел бы очень общее представление, но того, что общеизвестно, достаточно. Налоги будут расти решительно уже с 2024 года, хотя до выборов реформисты делали вид, что этого не планируют.
Другой вопрос, что налоговая политика правящей коалиции это не первое, что беспокоит нас, нарвитян. Тем более, для Нарвы скандал вокруг российского бизнеса супруга Каи Каллас, не устающей повторять, что ничего про него не знала, не был с самого начала особенно горячей темой. Возможность вранья и лицемерия со стороны представителя верховной власти горожане принимают как нечто заурядное, не выходящее за рамки общей низкой политической культуры.
Вспоминается, как на проведенном в начале осени в Нарве центристами митинге за отставку премьер-министра, переметнувшаяся на прошлой неделе из Центристской партии в Реформистскую парламентарий Мария Юферева-Скуратовски много говорила о том скандале с трибуны, а когда я беседовал с собравшимися о недовольстве Каей Каллас, о скандале никто и не вспоминал. Пришедшие на митинг нарвитяне негодовали по поводу роста цен на продукты, роста коммунальных тарифов, безработицы, малого размера пенсий, безразличия к положению самых незащищенных членов общества. Говорили, конечно, и о неразумной, с их точки зрения, внешней политике государственной власти, об ущемлении прав, условно говоря, русских, но не в первую очередь. Самые волнующие проблемы – экономические, социальные, в первую очередь — ухудшение личного финансового положения, зачастую с примерно таким комментарием: «Уже живу на грани выживания».
Вот лично мне кажется, что примерно о том же, то есть, прежде всего, о пустом кошельке, говорили бы люди, пришедшие на такой же митинг в любой другой части Эстонии. Пенсионеры и безработные на другом конце республики вряд ли чувствуют себя увереннее, а во многих случаях их положение еще хуже, чем в Нарве. Например, в тех муниципалитетах, где тепло стоит еще дороже чем у нас, а таких в республике большинство.
Надежды на то, что оказавшаяся в ситуации тяжелейшего кризиса государственная коалиция пойдет по, казалось бы, очевидному пути удовлетворения главного запроса, повысив пенсии, хотя бы притормозив рост налогов, может, и имеют право на существование, но вряд ли стоит сильно верить в реализацию чего-то подобного. К сожалению, куда как выше вероятность того, что реформисты и их коллеги по правительству, депутаты Рийгикогу правящего большинства пойдут другим, более простым, дешевым путем, борясь с ключевыми конкурентами. То есть возьмутся именно за национальную тему, русскую тему, говоря очень обще, располагая к себе соответствующую часть избирателей и игнорируя интересы других жителей Эстонии, зачастую избирателями не являющимися.
Будет неудивительно, если, например, идея лишить права голоса на местных выборах неграждан, граждан России, Белоруссии получит новое дыхание и способ реализовать ее, произведя необходимые изменения в законодательстве, все-таки будет найден.
Не станет невероятным сюрпризом закрытие границы с Россией, формально как ответ на проблему роста числа рвущихся к нам с той стороны беженцев с Ближнего Востока. Rus.Err передает, что в «Интервью недели» руководитель пограничной охраны Эстонии Вейко Коммусаар сказал: «Не исключено, что мы дойдем до ситуации, когда Эстония будет вынуждена частично или полностью закрыть свои погранпункты». В то же время пока на нарвском участке границы, вроде как, не происходит ничего особенно угрожающего. Поток пытающихся попасть в Эстонию беженцев скудный, но где та грань, когда его посчитают проблемой для безопасности? Где та грань, когда закрытие границы будет сочтено лучшим решением, хотя оно создаст очень серьезные проблемы для многих, тех, чьи голоса не важны, тех, у кого нет голосов? Тут я не буду ничего писать о родственных связях очень многих нарвитян (а речь не только о нарвитянах) с Россией, которые необходимо поддерживать. Думаю, вы себе реальную ситуацию хорошо представляете и без меня.
Не покажется чем-то невозможным, если государство, поняв, что с переходом на эстонский язык преподавания в русских школах все идет не так, как хотелось бы, наоборот предпочтет бездействие, решив, что политический результат важнее образовательного. Это при том, что главная проблема – огромная нехватка соответствующих требованиям учителей – уже очевидна всем, кроме министерства образования.
Не выглядят в нынешней ситуации просто абсурдом, незнанием законов и безответственностью слова министра МВД Лаури Ляэнеметса (он — соцдем) о том, что тех, кто будет принимать российское гражданство, лишат вида на жительство («мы работаем над этим»).
Мало ли еще что можно придумать в этом общем направлении. Я подсказывать точно не буду.
Напоследок подчеркну, что это статья не о злонамеренности эстонской власти, эстонского государства, не о последовательной антирусской политике, нет. Я злонамеренным, антирусским государство, власть не считаю. Статья о том, что конкретные политические силы могут делать в условиях конкретного политического момента, чтобы вернуть себе симпатии избирателя, чтобы не лишиться последней угасающей поддержки.
Статья написана с надеждой на то, что всего этого не произойдет, а партийные проблемы не будут решаться за счет ущемления интересов каких-то групп населения Эстонии, даже небольших, электорально неважных групп.
А так да, сильнейший правительственный кризис налицо. Выражение недоверия Кае Каллас, развал коалиции скорее возможны, чем невозможны, вероятность смены власти растет. Также растет вероятность того, что коалиция ради сохранения власти пойдет на беспрецедентные меры. Что есть, то есть.
![Газета \](/wp-content/uploads/2019/08/gorod_logo_272x90.png "Газета \"){kind=logo}