Начинается полный переход на обучение на эстонском: все будет хуже, чем кажется

1 сентября во всех детсадах Эстонии, в том числе, конечно, во всех нарвских детсадах, во всех группах, от ясельных до старших, общение и работа с детьми, то есть учеба, должны вестись исключительно на эстонском языке. В до сих пор по факту русских школах полный переход на обучение на эстонском начнется с первых и четвертых классов, в которых учителя должны теперь преподавать только на государственном языке, а дети должны читать на нем учебники, постигая ту же математику или природоведение, понимать задания на нем в классе и дома.

В последние месяцы фокус внимания неравнодушных к теме реформы образования был направлен на ключевой вопрос: найдут ли замену уволенным за плохое знание эстонского учителям, не получится ли так, что ученики, войдя в класс, будут смотреть на школьную доску, у которой никто не стоит?

Вице-мэр Нарвы по вопросам образования Мессурме Писарева неожиданно для всех констатирует, что положение с учительскими кадрами перед началом учебного года в Нарве на фоне других самоуправлений сравнительно неплохое. Но кажется, что она имеет в виду в основном то, что не реализовался самый плохой сценарий, когда без работы к началу нового учебного года могла остаться пара сотен учителей, то есть социальной катастрофы не случилось.

После того, как правительство согласилось на отсрочку, решило не требовать от учителей-предметников, которым пока еще предстоит преподавать на русском (в пятых классах и дальше), языковой категории B2, дав на ее получение еще один год, обстановка разрядилась. Чему также способствовало то, что многие нарвские учителя, не отвечающие языковым требованиям, уже достигли пенсионного возраста, и, по сути, ждали момента, когда выйдут на пенсию не по своей воле.

Нарвские власти рапортуют, что в первых и четвертых классах Нарвы есть, кому преподавать на эстонском, но кто займет все освободившиеся позиции предметников до сих пор непонятно. Руководители города раньше 1 сентября не хотят говорить, как будет решаться вопрос, но обещают его решить. Раньше они не раз заверяли, что дети не будут сидеть в кабинетах без учителя, и из контекста всех их предыдущих не очень определенных высказываний на эту тему можно понять, что вопреки закону вакантные пока места преподавателей займут те, кого уволили. Управа Нарвы считает первостепенной задачей организацию учебного процесса, исходит из того, что освоение школьниками учебной программы должно идти своим чередом, и, судя по всему, готова войти в конфликт с республиканским руководством, которому со своей стороны абсолютно нечего предложить Нарве в качестве альтернативы возвращению уволенных. Хороших решений просто нет.

Без вышеназванной отсрочки сегодня школам Эстонии не хватало бы около 600 учителей, и министр образования Кристина Каллас категорично заявила, что больше никаких послаблений не будет точно. На это указывает и Писарева, а как Нарва будет восполнять недостачу 16 учителей и 25 опорных специалистов мы в любом случае узнаем уже на следующей неделе.

Отсутствие опорных специалистов на рабочих местах, а это не только логопеды, грозит катастрофой, учитывая, что преимущественно они работают с ребятами с особыми образовательными потребностями, которым в переходный период будет особенно сложно.

Вопрос отсутствия кадров — это одна сторона вопроса, будоражащая пока в основном организаторов учебного процесса, образовательной системы Нарвы, но вот нарвские родители зачастую, не вдаваясь в детали происходящего, исходят из того, что их детям с 1 сентября будут преподавать все исключительно на эстонском, переживая, как их дети, они сами, будут со всем этим справляться.

Многие родители четвероклассников, зная с какими знаниями эстонского их дети закончили третий класс, просто в ужасе, так как представить себе не могут их дальнейшее обучение только на эстонском. Отчетливо понимают, что их чада не знают эстонский сравнительно хорошо, а они сами не смогут не контролировать, не поддержать их в такой ситуации в силу собственного невладения государственным языком.

Вряд ли это утешит многих, но можно уверенно сказать, что в реальности полный переход на обучение на эстонском будет не меньшей профанацией, чем обучение по принципу 60 на 40 в гимназических классах, которое в Нарве в целом никогда не было по факту организовано в такой пропорции. Надо понимать, что, решая задачу учить на эстонском, учителя будут решать еще более важную — добиваться хороших результатов, оценок, реального овладения теми или иными знаниями и умениями. Уже давно известно, что этого без разговора с детьми на понятном им языке достичь невозможно.

Когда учитель даже с идеальным знанием эстонского, блестяще умеющий преподавать на нем, видит, что его просто не слышат, он делает так, чтобы его услышали. Иное в ситуации, когда руководство школы требует от сотрудников результатов, просто невозможно. Угодить директору для учителя важнее, чем угодить далеким от него работникам министерства образования, политическому руководству страны, у которых нет плана и возможностей с самого начала реформы контролировать ее ход в каждом отдельном учебном заведении. Политики далеко, а директор близко.

Можно ожидать сильно отложенных кризисов, когда через год-другой выяснится, что переход на эстонский, по сути, происходит только в речах руководителей, а в каких-то конкретных школах, детсадах его «саботируют». Скандалов вокруг этого наверняка будет много, но еще нескоро, и каждый последующий будет только добавлять понимания, что политическое решение о переходе было принять легко, но без базы, без ресурса учителей осуществить ее невозможно.

Школам Эстонии еще до этого лета не хватало тысяч квалифицированных педагогов, а летом их стало еще меньше. Чудес не бывает, и пока не решится эта первостепенная кадровая проблема, все остальные проблемы, которые обещает переходный период, будут только усугубляться. Даже не буду их все сейчас перечислять, так как уже писали о них многократно, но упомяну только одну, возможно, самую страшную, концептуальную. А именно то, что те же четвероклассники, очень многие из них, с максимальной вероятностью закончат учебный год с неважным знанием эстонского и развившемся негативным отношением к нему, а также с гораздо, гораздо меньшим багажом общих знаний, если сравнивать с ребятами, которые пойдут 1 сентября в пятый класс. Это, конечно, если им вообще будут преподавать на эстонском.

Через год проблем будет еще больше, а точнее — вернутся прежние.

Главное, что надо понимать в вопросе сделанной для учителей-предметников отсрочке, это то, что она не решение проблемы, это просто отложенный на год, два, три кризис. Конечно, многие из них к лету 2025-го освоят эстонский на категорию В2, но у кого-то уже следующим летом потребуют С1, подтверждающей право преподавать на эстонском свой предмет. Шагнуть за год с категории B1, которая есть, кстати, не у всех из них, до С1, чрезвычайно трудно, почти невозможно. Шаг от В2 до С1 — огромен, сделать его гораздо сложнее, чем предыдущие.

Фактом является и то, что если под угрозой увольнения все эти учителя не выучили эстонский на В2 к этому лету, то к следующему вряд ли освоят на С1. 600 учителей, которых не уволили сейчас, в основном будут уволены, через год, два, три. Тех, у кого уже есть В2, ждет испытание С1, с которым многие за год не справятся. С мыслями об этом они придут в школу 1 сентября, будут чувствовать это давление весь год, учась на В2, С1. Это тяжелые, мешающие работе мысли.

Роман Викулов