У Катри Райк вышли две книги о Нарве
В декабре у Катри Райк (возможно, будущего мэра Нарвы) вышли две книги. Первая и главная — 362-страничная «Viimane lahke maja» («Последний добрый дом»), представляющая собой обзор истории приграничного города и путеводитель по нему. Вторая – «Особенная Нарва», являющаяся краткой (94 стр.) версией первого труда, с большим количеством иллюстраций – картин, гравюр, старых фотографий, рекламы из довоенных газет.
В маленькой книге, которую сама Райк называет «альбомом», текст на эстонском языке дублируется переводом на русский.
Подзаголовок этой книги «Места и события» достаточно точно описывает ее содержание. В ней говорится, например, о нарвской ратуше и площади перед ней, о бастионах, о реке Нарова, кренгольмских казармах, отеле «Нью-Йорк», о Воскресенском и Александровском соборах, об истории этих мест, но есть два исключения. Это главы «Минога» и «Нарвские женщины». Мы предлагаем вашему вниманию главу о женщинах города, в которой Катри Райк собрала некоторые любопытные исторические наблюдения разных авторов стародавних времен, познакомившихся с лучшей половиной нарвитян.
Нарвские женщины
Город Нарва – это местные женщины. Вот о 1970-х годах пишут, что возраст половины населения Нарвы был ниже 25 лет и ежегодно здесь играли около 560 свадеб. Город-дискотека! Ну, а через десять лет Нарва, скорее всего, станет городом пенсионерок. Нарвские женщины, а точнее их одежда, уже несколько веков тому назад не оставляли равнодушными авторов путевых заметок.
«Вчера мне представилась замечательная возможность пообедать с четырьмя дамами, одетыми по обычаю Ливонии, — написал в 1775 году Натаниэль Уильям Рексолл в своих «Беглых заметках, сделанных во время путешествия по некоторым частям Европы». — Ничто не могло бы более уместно воплотить то варварское великолепие, которое так часто изображается на картинах, но которое сейчас так редко встретишь в Европе.
Одежда была дорогой, и ее могли бы носить самые высокопоставленные особы без ущерба для своего достоинства. На головах у женщин были полностью расшитые жемчугом чепцы, стоимость которых достигала не менее двух тысяч рублей, а шеи обрамляли несколько ниток жемчуга. Часть шеи оставалась непокрытой, в то время как нижнюю часть закрывала сорочка из красного шелка, обтягивавшая грудь и расшитая широким золотым кружевом, ниспадавшим до самого низа. Руки покрывали только рукава сорочек.
Выходя на улицу, женщины покрывали голову и плечи отрезом шелка, напоминавшим шотландский плед, который словно заменял наш капюшон. В подтверждение тому, что я излагал в предыдущем письме о ранней зрелости женщин в северных странах, не могу не отметить, что одна из тех четырех дам была замужем уже шесть месяцев несмотря на то что от роду ей всего двенадцать с половиной годов; и это не было чем-то необычным или беспрецедентным».
Будущий член парламента Великобритании, историк и мемуарист Натаниэль Уильям Рексолл (1751-1831) в июле 1774 года несколько дней провел в Нарве. Спустя год он опубликовал книгу о своем путешествии по Северной Европе. К 1807 году она уже выдержала пять изданий. Так что рассказ о незабываемых нарвских женщинах распространился для того времени очень быстро.
Встреча, которая произвела неизгладимое впечатление на автора, вероятно, состоялась где-то в центре города. Он подчеркивал, что дамы выглядели, как пристало ливонским обычаям. Судя по всему, автору казалось, что дамы выглядели старомодно. На то же обстоятельство обратила внимание и Екатерина II (1729–1796, царствовала в 1762-1796 годах) в своих записях, сделанных в 1780 году.
По ее словам, «нарвские дамы были страховидные, лица желтые как айва и худые как клячи». (Александр Васильевич Петров. «Город Нарва. Его прошлое и достопримечательности в связи с историей упрочения русского господства на Балтийском побережье.» 1901) Видимо, модная в те времена барочная пышнотелость еще не достигла провинциальной Нарвы. Здесь придерживались особого прибалтийского (остзейского) порядка, который действовал в Российской империи до 1783 года.
Современницей Рексолла и Екатерины была купеческая дочь Анна Крамер (1694–1770), пожалуй, самая знаменитая нарвская женщина в истории России. В 1708 году Петр I, закрепляя власть в Нарве, выслал за ее пределы горожан с их семьями. Среди высланных была и юная Анна Крамер. Вынужденные переселенцы стали жить в Казани, откуда им разрешили вернуться только в 1714 году. Но Анна Крамер попала в Петербург и через некоторое время оказалась на службе у Петра I и его супруги Екатерины. Пишут, что она была одной из немногих особ, знавших об обстоятельствах насильственной смерти царевича Алексея (1690–1718), сына Петра от первого брака.
В конце 1720-х годов Анна вернулась в Нарву, ей была пожалована Йоалаская мыза и торговая монополия на вывоз леса через Нарву. По-видимому, императрица Екатерина навестила престарелую Анну Крамер во время своего первого визита в Нарву в 1764 году. А сто лет спустя на землях Йоалаской мызы началось строительство Кренгольмской мануфактуры. Была ли Анна любовницей Петра I, так и осталось тайной. В любом случае она никогда не была замужем.
Вот как описывает ее в книге «Русские избранники» секретарь саксонского посольства при дворе Екатерины II Георг-Адольф Вильгельм фон Гельбиг (1757–1813):
«Здесь [в Петербурге] она узнала Петра I. Некоторые утверждают, будто этот монарх взял Анну Крамер по смерти ее несчастной госпожи себе в любовницы; но это известие оспаривается другими лицами, заслуживающими не меньшего доверия. Известно только, что Петр находил большое удовольствие в ее обществе и назначил ее первой камер-юнгфрау императрицы, чтобы чаще видеть и говорить с ней. Будучи камер-юнгфрау, Анна Крамер заслужила такое доверие монарха и его супруги, что была из числа тех немногих лиц, которые знали тайну убиения несчастного царевича. После обезглавления царевича Анна Крамер, которую император и генерал Вейде взяли из дворца и отвезли с собой в крепость, должна была приставить голову к туловищу и потом одеть труп, который был выставлен на несколько дней в крепостной церкви и затем там же погребен».
Книги Катри Райк можно заказать здесь